"Черноморский биосферный заповедник" страдает от мусора

100 гектаров степи с Оленями и лисицами и бескрайнее море с несколькими видами дельфинов — это «Черноморский биосферный заповедник». С суходола на заповедный край нападают земельные рейдеры и браконьеры, а с моря – плывут кучи мусора. Здешняя природа нетронутая, но постепенно превращается в мусорную свалку. На рыбу посягают браконьеры, на земли — люди с деньгами. На страже заповедника — восемь егерей. И выдержат ли, — неизвестно, сюжет «Новый канал».

Шесть утра. Столичной прессе раздают пакеты для мусора и рабочие варежки. Прочесать надо 12 километров суходола. Боевое настроение далеко не у всех, но … процесс пошел, и побережье понемногу приобретает первоначальный вид.

Спасать дикую природу от мусора рыбаки позвали журналистов. Чтобы мы убрали и людям напомнили — море не мусорник.

На Тендровской косе, словно после катастрофы судна: море выплевывает шлепанцы, детские игрушки и лампочки, а еще пластиковые и стеклянные бутылки. Местные экологи за голову хватаются, — уникальные рыбы в Черном море становятся мутантами, так как бутылочный пластик привыкли есть. Море загрязняют курортники за сотни километров, а заповедник страдает, так как течение не выбирает — куда гадость нести.

Александр Чистяков, глава ассоциации рыбаков Украины: «В бюджете просто не рассчитано. Нет посещения, нет туристов, ясное дело, что не будет и загрязнения, и нет в бюджете, что море может само избавляться от этой гадости».

Уборка удалась — из заповедника вывезли 140 мешков мусора в двух прицепах. Уже на чистых местностях директор «Черноморского биосферного» о другой беде поведал. Заповедные территории — лакомый кусок. Море — чистое, природа нетронутая. Здесь и олени, и лисицы и кабаны дикие, дельфинов три вида, и всякие птицы из Красной Книги. Пять гектаров земли сопредельной с заповедником уже на аукцион выставлен. Вопреки всем ходатайством и закону. Что дальше господин Черняков и думать боится.

Дмитрий Черняков, директор «Черноморского биосферного заповедника»: «Война идет настоящая. Боюсь, что когда закончат делить сопредельные земли, обязательно настанет время заповедника. И у кого тогда искать защиты я уже не знаю, мне уже ружье за дверью не поможет».

С браконьерской мафией егеря воюют. Михаил Яцкевич здесь самый старший, — 32 года на границе. Каждого браконьера в лицо знает. Они его и оружием, и кулаками пугали. Яцкевич заповедник не бросил.

Михаил Яцкевич, егерь: «Инциденты были всякие. И запугивание. Ну что же я один, а их по восемь человек. И встречаешься с ними среди залива. Но сложилась судьба — я их никогда не боялся, они потом смирились с этим — и они потом стали нормальными друзьями».